Олимп - Страница 140

140

– Давай сюда! – опять завопил Греоджи.

Помотав головой, сын Марины забросил в пустую нишу сперва рюкзак с яйцом, затем арбалет и уже потом запрыгнул сам. В тот же миг соньер начал набирать высоту.

Получилось не слишком удачно. Здоровая рука крепко вцепилась во внутренний край, а вот левая несчастливо ударилась о металл; боль ослепила мужчину, и он, ослабив хватку, заскользил прямо в лапы кишащих внизу войниксов.

Боман поймал товарища за запястье и силой втащил на борт.

Даэман даже не пытался говорить во время полета. Соньер помчался на северо-восток, сделал несколько миль над потемневшим лесом и, описав дугу, направился к голому кряжу, вознесшемуся над обнаженными деревьями на двести с лишним футов. Сын Марины уже обращал внимание на этот гранитный утес, когда впервые навещал Аду с матерью в Ардис-холле. В то время он еще охотился на бабочек, и вот после целого дня безделья и развлечений кузина показала гостю каменную глыбу за лесом, почти отвесно взметнувшуюся над лугом и пахучими зарослями ежевики.

«Тощая Скала», – в голосе девушки звенела гордость юной собственницы.

«Откуда такое название?» – полюбопытствовал молодой человек.

Ада только плечами пожала.

«Не хочешь забраться наверх?» – предложил Даэман, надеясь, что на зеленом пике девушку будет легче соблазнить.

Юная красавица рассмеялась. «Это никому не под силу».

Теперь, при свете угасающего заката и разгорающихся колец, сын Марины своими глазами увидел, что колонисты справились с непосильной задачей. Вершина оказалась вовсе лишенной зелени – просто голая каменная площадка не больше ста футов, кое-где серые валуны, примитивные навесы, полдюжины походных костров. Темные фигуры жались поближе к огню. По краям гранитного монолита недвижно стояли люди – вероятно, часовые.

Поле у подножия Тощей Скалы казалось живым, на нем шевелились какие-то тени… Да и не только тени. Там копошились войниксы, беззастенчиво давя разбитые панцири собственных собратьев.

– Сколько наших уцелело? – спросил Даэман, когда Греоджи начал заходить на посадку.

– Примерно полсотни, – ответил пилот.

В отблесках виртуальной панели управления его перепачканное сажей лицо выглядело бесконечно усталым.

«Пятьдесят из четырехсот», – хладнокровно подумал мужчина. Тело его еще не оправилось после потери двух пальцев, а разум, по всей видимости, впал в оцепенение после увиденного в Ардисе. Было даже приятно в такую минуту ничего не чувствовать.

– Как Ада? – проговорил он, помедлив.

– Жива, – отозвался Греоджи. – Хотя последние сутки лежит без сознания. Когда особняк загорелся, она не соглашалась улетать, пока мы не отвезем всех остальных… Да и потом, думаю, отказалась бы, но горящая крыша рухнула рядом, и балка ударила упрямицу по голове. Неизвестно, как ее ребенок… выживет он или… нет.

– А Петир? Реман? – промолвил Даэман.

Он пытался прикинуть, кто же возглавит общину теперь, когда Харман исчез, Ада серьезно ранена и смерть унесла стольких колонистов.

– Погибли.

Соньер завис и пошел на снижение во мрак, на гранитную вершину скалы. К приземлившейся машине двинулись, поднявшись от костра, несколько темных фигур.

Даэман удержал Греоджи за ворот рубашки.

– Почему вы еще здесь? Чего вы ждете, ведь войниксы близко?

Пилот легко оторвал его руку.

– Да, мы тоже думали воспользоваться факс-узлом, но эти твари набросились прежде, чем кто-то попал в павильон. Мы потеряли четверых, пока отбивались. А больше лететь некуда. Ада и еще дюжина из наших тяжело пострадали. Перенести всех разом не получится, а по несколько человек нельзя: серые уроды доберутся до вершины и оставшихся гораздо раньше. Когда придется отбиваться от войниксов, на счету будет каждая пара рук. Хотя возможно, у нас недостанет боеприпасов даже на эту ночь.

Сын Марины огляделся. Жалкие костры едва чадили – кучки лишайника и тонких веток, ничего больше. Самое яркое свечение на скале испускало яйцо Сетебоса, мерцающее молочным огнем в рюкзаке.

– Неужели все так плохо? – подумал вслух Даэман.

– Боюсь, что да, – откликнулся Греоджи, соскользнув с борта соньера и чуть покачиваясь на ногах. Похоже, его утомление давно уже миновало свой крайний предел. – Тьма кромешная, хоть глаз коли. А эти твари могут напасть со всех сторон в любую минуту.

Часть 3

41

азалось, Харман и Ариэль невероятно долго падали в беспросветную мглу.

Полет оборвался не роковым ударом о камни у подножия Золотых Ворот Мачу-Пикчу, но мягким приземлением на пружинистую почву джунглей, покрытую вековыми слоями палой листвы и гумуса.

В первую секунду ошеломленный мужчина никак не мог поверить в то, что остался жив, потом неуклюже встал, оттолкнул своего спутника или спутницу – аватара биосферы с легкостью уклонилась от грубого прикосновения – и застыл, изумленно моргая.

Откуда взялась темнота? Только что у Золотых Ворот сиял белый день. Значит, Харман попал… куда-то еще. Прежде всего в дремучие джунгли, да еще и на неосвещенную сторону планеты. Вокруг стоял запах тления, соков и жирной земли. Душный, влажный воздух лип к телу, точно сырое одеяло. Рубашка мужчины мгновенно вымокла и пристала к коже. Непроглядная ночь звенела голосами бесчисленных насекомых, шелестела в папоротниках, листьях пальм, лианах и прочих зарослях, где жили своей жизнью большие и крохотные создания. Пока глаза свыкались с мраком, а сжатые кулаки готовились повстречать лицо полупрозрачного существа, едва лишь оно окажется в пределах досягаемости, муж Ады на миг запрокинул голову: далеко-далеко, в тончайших прорезях черных крон, слабо мигали искорки звезд.

140