Олимп - Страница 212

212

– А я положила в рюкзак. На охоте пригодится.

– На охоте?

– Вернее сказать, на рыбалке, – поправилась собеседница. – Можешь в любое время протиснуться сквозь защитное поле и погоняться за рыбами. Ты уже плавал в этом костюме под водой на орбитальном острове Просперо и знаешь: молекулярный слой защищает от чрезмерного давления, а респиратор дает возможность дышать.

– Ну а где, по-вашему, взять наживку?

Мойра сверкнула зубами точь-в-точь как Сейви:

– Акулы, киты-убийцы и многие другие глубоководные твари отлично клюнут на твое собственное тело, Прометей.

Харману было не до смеха.

– С чем же я выйду на акулу, кита-убийцу или другую глубоководную тварь, на которую захочу поохотиться? Может, сражу ее наповал моим остроумием?

Спутница вынула из рюкзака и протянула мужчине ружье.

Черное, короткоствольное, оно было гораздо тяжелее и не столь изящно с виду, как дротиковые винтовки колонистов, но дуло, рукоять и спусковой крючок смотрелись очень похоже.

– Оно стреляет пулями, а не хрустальными дротиками, – пояснила Мойра, – и при помощи пороха, а не газа, как ты привык… Хотя принцип действия тот же. В рюкзаке три обоймы боеприпасов. Шестьсот боевых патронов. Под водой они способны создавать перед собой вакуум, дабы вода не замедляла движения. Чтобы снять с предохранителя – вот он, – нажми большим пальцем на красную точку. Отдача намного сильнее, чем у винтовки, но ты привыкнешь.

Супруг Ады несколько раз поднял оружие, прицелился в бескрайнее море и, убедившись, что предохранитель на месте, убрал ружье в заплечный мешок. Опробовать можно будет и после, в самой Бреши.

– Подкинуть бы в Ардис хотя бы десяток-другой таких игрушек, – мечтательно произнес он.

– Отнеси для начала эту, – сказала постженщина.

Харман едва не бросился на нее с кулаками.

– Отсюда больше двух тысяч миль пути! – рявкнул он. – Не знаю, как быстро я смогу идти, даже если научусь охотиться на вашу чертову рыбу и если ваша хреновина под названием «гидратор» завтра же не испортится. Ну, сколько? Двадцать, тридцать миль в день? Получается двести дней на одну лишь дорогу до восточного побережья Северной Америки. Это при условии, что дно будет плоским … А я уже вижу на картах ближней и дальней сети: впереди треклятые горы, целые гряды! Плюс ущелья – глубже Большого Каньона в Колорадо! Гигантские валуны, скалистые расщелины, складки коры на тех участках, где дрейф континентов заставлял перемещаться целые массы земли, бездонные пропасти в местах активности тектонических плит, в результате которой вскрывалось океаническое дно, извергая наружу потоки лавы. Да и само оно постоянно меняется: коварное, каменистое, неудобное для ходьбы! Положим, за год я как-нибудь доберусь до берега; так ведь оттуда чуть ли не тысяча миль до Ардиса. И это через джунгли, кишащие динозаврами, саблезубыми тиграми, войниксами! А ты и твой киберкосмический мутант можете квант-телепортироваться куда пожелаете. Ну, возьмите же меня с собой! Или вызовите соньер из какого-нибудь укромного местечка, где вы прячете свои игрушки. Несколько часов перелета, и я был бы дома, помогал бы своим товарищам… Так нет же, вы посылаете меня на верную гибель. Ладно, представим, что я перенесу дорогу. Но за долгие месяцы путешествия Ада и все, кто мне дорог, наверняка умрут: их убьет или выродок Сетебоса, или войниксы, или зима, или голод. За что вы так со мной?

Мойра не мигая выдержала свирепый взгляд мужчины.

– Просперо когда-нибудь говорил тебе о предикаторах логосферы? – мягко спросила она.

– Предикаторах? – тупо отозвался похищенный, чувствуя, как потоки адреналина, переполнявшие тело, идут на спад. Еще немного, и от отчаяния у него затрясутся руки. – Предсказателях, ты имела в виду? Нет, не говорил.

– Предикаторы, – начала собеседница, – настолько же уникальны и настолько же опасны, как и сам Просперо. Иногда он полагается на их суждения. Иногда нет. На этот раз маг решил доверить им твою жизнь и, не исключено, будущее всей вашей расы.

С этими словами она достала из рюкзака гидратор и повесила его за спиной, изогнув гибкую трубочку к правой щеке. А потом зашагала вниз по крутой тропинке.

На минуту Харман застыл на вершине скалы. Надевая заплечный мешок, он обернулся, прикрылся ладонью как козырьком от рассветных лучей и посмотрел на высокую Эйфелеву башню, чернеющую на фоне ясного синего неба. Следующей станции с этой точки было не разглядеть.

Мужчина обратил взор на запад. Белоснежные птицы, крупные и поменьше («чайки и крачки», всплыло в протеиновых банках памяти ДНК), с визгом кружили над лазурными просторами. Атлантическая Брешь, расщелина в океане шириной в добрых восемьдесят футов, еще сильнее потрясала воображение своими размерами теперь, когда Мойра спустилась на середину обрыва.

Харман вздохнул, затянул покрепче лямки, чувствуя, как пот уже начинает пропитывать его тунику под маленьким хлопчатобумажным мешком, и вслед за спутницей двинулся вниз по тропе, навстречу морю и берегу.

67

Все происходило одновременно.

«Королева Мэб» со всеми своими тысячью ста восемнадцатью футами начала выполнять аэродинамический маневр, изогнутая буферная плита втянулась до предела, корабль охватило пламя и вспышки плазмы.

Когда вокруг забушевал ионный шторм, Сума Четвертый спустил космошлюпку.

Как и в случае с тем судном, которое доставило Орфу и его друга на Марс, никто почему-то не выкроил время, чтобы дать ей имя. В беседах по мазерным и личным лучам все так и говорили: «шлюпка», хотя в ее трюме уютно разместилась «Смуглая леди». Манмут в контрольном кубрике с искусственным климатом описывал поток видеосигналов, поступающих с внешних камер, когда яйцевидная, окутанная оболочкой невидимости космошлюпка отделилась от судна, объятого языками огня, крутясь и пятикратно обгоняя звук, пролетела верхний слой атмосферы и наконец-то выпустила короткие крылья, сбавив скорость всего лишь до числа Маха, равного трем.

212