Олимп - Страница 259

259

– Тебе известно, – мягко промолвила хозяйка, – я не могу послать сына предупредить Сетебоса-отца о Тихом.

– Мне известно, что эта… тварь… тебе вовсе не сын, – возразил Никто. – Ты создала его из дерьма и бракованной ДНК в баке зеленой слизи.

Чудовище со свистом втянуло воздух и снова зачастило свою жуткую тарабарщину. Сикоракса знаком велела ему замолчать.

– Знаешь ли ты, что твои друзья-моравеки прямо сейчас поднимают на орбиту более семисот черных дырок? – осведомилась она.

Мужчина пожал плечами.

– Не знал, но буду рад, если так.

– Откуда взялся этот груз?

– Тебе виднее. Семьсот шестьдесят восемь боеголовок с черными дырами? Есть лишь одно место.

– Невозможно, – отрезала ведьма. – Я заключила затонувшую посудину в силовой кокон около двух тысячелетий назад.

– А мы с Сейви раскрыли его больше века назад, – ответил Никто.

– Да, я наблюдала, как вы с этой сучкой возились со своими смехотворными замыслами, – произнесла Сикоракса. – Какого черта вы чаяли достичь, устраивая туринские подключения к Илиону?

– Это была подготовка, – сказал мужчина.

– К чему? – засмеялась хозяйка. – Мечтаешь устроить встречу двух человеческих рас? Это же несерьезно. Греки, троянцы и весь их род слопают ваших беспомощных «старомодненьких» и не подавятся.

Гость пожал плечами.

– Отмени войну с Просперо, а там посмотрим.

Сикоракса с грохотом опустила винный кубок на прикроватный столик.

– Оставить поле битвы престарелому выродку? – рявкнула она. – Ты, наверное, шутишь?

– Нет, – отвечал Никто. – Существо, называющее себя Просперо, выжило из ума. Дни его сочтены. Спасайся, пока и тебя не обуяло безумие. Давай покинем этот край, Цирцея. Только мы с тобой.

– Покинуть? – глухо и недоверчиво переспросила ведьма.

– Я знаю, твой остров оснащен термоядерными двигателями, а также генераторами черных дыр. Мы можем улететь к далеким звездам, выше звезд. Если вдруг одолеет скука, шагнем сквозь портал Калаби-Яу и предадимся телесным утехам в любом уголке вселенной, на любом из витков истории. Мы будем сменять века и тела подобно тому, как другие меняют одежды, будем перемещаться во времени, чтобы участвовать в собственных постельных сценах. Воздуха и еды здесь хватит на тысячу лет – даже на десять тысяч, если захочешь.

– А ты не забыл кое-чего?.. – Сикоракса встала и вновь принялась ходить. – Ты же кратковечный. Лет через двадцать мне придется кормить тебя с ложечки, а после менять замаранное белье. А уже через сорок – тебя не станет.

– Однажды ты предлагала мне бессмертие. Омолаживающие баки по-прежнему здесь, на острове.

– Но ты отверг мой дар! – воскликнула женщина.

И, схватив со стола увесистый кубок, запустила им в гостя. Никто пригнулся, однако не двинулся с места.

– Ты отвергал бессмертие снова и снова! – визжала она, вырывая на себе волосы и впиваясь ногтями в щеки. – Бросал его мне в лицо, лишь бы только вернуться к своей ненаглядной… Пенелопе … еще и еще! Ты просто насмехался надо мной!

– Сегодня я не смеюсь. Давай улетим вдвоем.

Очи красавицы сверкали дикой злобой.

– Сейчас же велю Калибану тебя сожрать на моих глазах. Я тоже похохочу, когда он высосет мозг из твоих разломанных косточек.

– Летим со мной, Цирцея, – настаивал мужчина. – Реактивируй факсы и функции, избавься от Дланей Геркулеса и прочих надоевших игрушек, и скроемся вместе. Будь, как раньше, моей.

– Да из тебя песок сыплется! – фыркнула ведьма. – Тело в шрамах, седые волосы… Почему бы мне предпочесть старика молодому и полному жизни любовнику? – Она погладила бедро и поникший пенис окаменевшего на подушках, словно в гипнотическом сне, ахейца.

– Потому что я – Одиссей, который не скроется сквозь портал Калаби-Яу через неделю, месяц или восемь лет, как этот юнец. Потому что я – Одиссей, который любит тебя.

Сикоракса издала какой-то сдавленный звук, похожий на глухое рычание. Калибан заворчал в ответ, словно верный пес.

Никто полез под тунику и вытащил из-за широкого пояса спрятанный пистолет.

Женщина замерла и уставилась на него.

– Ты же не веришь, будто эта штуковина сумеет мне повредить?

– Я взял ее для другого, – проговорил гость.

Лиловые очи красавицы обратились на застывшего молодого Одиссея.

– Не сходи с ума. Знаешь ли, какие беды на квантовом уровне повлечет подобная выходка? Даже играя с такими мыслями, ты бросаешь вызов самому Хаосу. Это нарушит круговорот событий, продолжавшийся в тысяче разных миров тысячу с лишним…

– Вот и пора все прекратить, – заметил мужчина.

Грянули шесть выстрелов, один оглушительнее другого. В голого Одиссея вонзились шесть литых тяжелых пуль. Они разворотили грудную клетку, взорвали сердце, пробили середину лба.

Тело молодого мужчины судорожно задергалось и сползло на пол. На шелковых подушках остались красные полосы, на мраморной плитке пола выросла лужица крови.

– Решайся, – проронил Никто.

83

Не знаю, телепортировался ли я собственными силами, без помощи медальона, либо просто перенесся вместе с богом, поскольку держал его за рукав, когда хромоногий квитировался. Да это и не важно. Главное, что я здесь.

То есть в жилище Одиссея. Как только мы с Гефестом и Ахиллесом являемся из ниоткуда, на нас обрушивается яростный лай. Мужеубийца в окровавленном шлеме косится на горластого пса – и тот, повизгивая, с поджатым хвостом, убирается восвояси.

259